Flash: Лок (Locke)

Один из самых сложных вызовов для актёра: моноспектакль. Стандартный хронометраж, но глобальная задача: никаких напарников, никакого взаимодействия. Актёр один. Отдыха нет. Возможности дать слабину нет. Груз зрительского внимания приходится волочить, не надеясь на чью-либо помощь. От старта до финиша.


Высший пилотаж — это, конечно, сцена в театре: там рассчитывать на передышку можно, разве что, в антракте. В кино моноспектакль — вызов послабее: часть груза, всё-таки, берут на себя режиссёр, оператор, звукорежиссёр. И, в общем, все, кто работает над тем, что видит и слышит непосредственно зритель. Если актёр недотягивает, на выручку приходит раскадровка, какие-то планы, снова и снова цепляющие ослабевающее зрительское внимание «на крючок».

Фильм «Лок» («Locke» — по фамилии главного героя) — нечто среднее между приведёнными примерами. С одной стороны, это, всё-таки, фильм. У актёра есть закадровая поддержка. С другой стороны, поддержке не хватает то ли мастерства, то ли изобретательности: с задачей они не справляются. Тот самый груз внимания почти целиком на актёре (ну, если в не любите BMW X5 настолько, что полутора часов разномастных планов этой машины вам окажется достаточно).

Актёр в «Локе» один. Есть BMW, который в течение почти полутора часов несётся по британскому хайвею, есть несколько собеседников главного героя, представленных исключительно голосами из телефона. В кадре же находится только Том Харди, играющий самого Лока. И, надо сказать, Харди тащит, хоть и не выкладывается на всю катушку. То ли сказывается насморк, который актёр подхватил на съёмках (и который внесли в сценарий, дабы не срывать график). То ли сценарий недожимает (он, во-первых, не даёт развернуться, во-вторых, страдает от проговаривания ключевых идей — что, кстати, было совсем необязательно: всё и так понятно). Просто если сравнить эту роль с ролью, например, в «Бронсоне» — работа вполсилы в «Локе» становится очевидной.

Что цепляет по-настоящему, так это идея фильма. История словно начата с середины и не доведена до развязки, но оно и не требуется: рассказ воспринимается как слепок, как выхваченное из жизни, втиснутое в пробирку и выставленное на обозрение состояние. Состояние, из которого, в целом, и состоит жизнь мужика после примерно 25 лет. Ответственность за всё и перед всеми. Попытки удержать расползающееся во все стороны полотно. Скрепить ползущую по фундаменту трещину в бетоне (то, что сценарист счёл необходимым проговорить), грозящую обрушить всё тщательно выстроенное устройство быта.
Одно цепляется за другое. Из «здания» вываливаются целые блоки, за ними, по цепной реакции, вываливаются другие. А ты подхватываешь их и ставишь на место. Подхватываешь и ставишь.

Люди вокруг суетятся, истерят, совершают глупости, расшатывают. Ты спокойно приводишь их в чувство, объясняешь, что нужно делать и подаёшь пример: вот так подхватываем, вот так ставим.

Усталость растёт, но если остановишься — всё рухнет. И останется либо строить новое, либо провести остаток жизни на руинах.

Вот фильм «Лок» — он про это самое чувство усталости и необходимость продолжать работать. А какими словами и событиями всё это рассказано и показано, не суть важно. Фильм не для массового зрителя, на аудиторию воздействует точечно. Для мужиков постарше — как похлопывание по плечу и фраза: «Да оно у всех так, держись». Для юношей помладше — как пример: «Делай вот так, сохраняй спокойствие».

А финал истории? Да нет её там, истории. Какой может быть финал?